Есть мнение, что разрушать работающие системы лучше тогда, когда либо есть чем их заменить, либо когда необходимость в их использовании полностью отпала. Безусловно, с точки зрения законодательства, музыка — объект прав. Автор, соответственно — субъект, и он обладает всеми правами на объект. Иными словами, автор создал себе вещь, которой может как-то распорядиться. Например — продать: в этом смысле музыка ничем не отличается от, например, саморучно сколоченной табуретки, которую тоже при должном везении можно продать на ближайшем базаре. И государство, как гарант правовой системы, не только предоставляет субъекту право продать объект, чтобы субъект мог заработать на этом какое-то количество денежных знаков, но и разными способами защищает это право.

Всё прекрасно ровно до того момента, как в этой системе появляется компания-правообладатель-распространитель. Потому что как только это случилось, правовая система рождает странную химеру: возникает субъект, автором не являющийся, но права которого защищаются наравне с правами автора.

И вот тут, как мне кажется, нужно провести чёткое разграничение.

Автору нужно платить, потому что он автор. Именно его фигура лежит в основе итогового произведения. Компании-правообладатели очень любят приводить аргумент, что она предоставляют автором определённые условия: создают условия, оказывают различную поддержку и т.д. Простейшим контр-аргументом является предложение оказывать поддержку не специально выбранным личностям, а вообще всем подряд. Если поддержка определяет содержание будущего произведения, результат не заставит себя ждать.

Так вот, если автор — это неотъемлемая часть любого произведения, то компании-распространители — это сервис. И платить им можно только за него. Коль скоро все компании-распространители являются образованиями сугубо коммерческими, то и конкурировать они должны между собой на коммерческих основаниях: кто предложит лучший сервис, тот и будет более успешным.

Заметьте, сейчас нет ни одного легального музыкального сервиса, который бы мог легально распространять все существующие на сегодняшний день музыкальные произведения. Потому что в условиях, когда существуют исключительные права на распространение, это не возможно в принципе. Обладателю исключительных прав выгоднее использовать эти права не для создания сервиса, а для преследования нарушителей права.

Именно это сейчас и происходит. Логика законодателей, что уменьшение доли “пиратства” повысит инвестиционную привлекательность этих сервисов, чушь: крупные исключительные правообладатели никуда не денутся. Поэтому всё, чего можно добиться в этой ситуации — это снижение реальной конкуренции и теперь уже полная зависимость от крупных игроков.

Но доходы у существующих игроков вырастут, факт. Будем надеяться, они вложат их в развитие.